Экономика государственного капитализма

В 2017 году в российской экономике произошли некоторые положительные сдвиги. Но при этом кризис не завершился. А перешел в другую фазу. В 2017 году российская экономика производила  противоречивые впечатления. Она героически попыталась вырваться из тисков кризиса. И многим стало казаться, что ей это удается. Но затем стало ясно, что эта попытка в целом оказалась неудачной. Почему так получилось? Надо разбираться, так как работа строительной сферы напрямую зависит именно от экономической ситуации в стране.

Об этой зависимости рассказала Мария Литинецкая, управляющий партнер «Метриум Групп», участник партнерской сети CBRE: 

- Строительство составляет порядка 5% от ВВП России и относительно развитых стран – это неплохой показатель (в США, к примеру, меньше – около 3,5-4%). Если говорить непосредственно о жилищном строительстве, то нужно понимать, что эта сфера, прежде всего, зависит от динамики показателей демографии и благосостояния населения, потому что создаваемый продукт – новостройки – могут быть востребованы только гражданами, не государством и не бизнесом.

Однако во второй половине XX века – начале XXI веков появился новый, определяющий фактор в развитии строительства – это кредит. Сегодня строительная отрасль попала в сильную зависимость от ситуации в кредитно-денежной сфере. Резкое удорожание стоимости займов может привести к стагнации и снижению объемов строительства, росту цен на жилье. Может быть и обратная ситуация: если кредитных средств много, и они недорогие, на рынке может наблюдаться профицит предложения, а качество портфеля ипотечных займов может ухудшаться, а его объема при этом – раздуваться, как это произошло в США и других развитых странах (кроме Германии) в 2000-е гг. Суммарная стоимость ипотечных займов может достигать 50-90% ВВП развитой страны, поэтому ипотечный кризис может вызвать рецессию во всей экономике. В России пока такой угрозы нет, но зависимость отрасли и потребителя от банковского капитала стремительно растет, что в целом способствует накоплению рисков.

Итак, рецессия нам не грозит, но итоговая картина уходящего года складывается совсем не радужная.

Цена успеха

Безусловно, 2017 год оказался успешней предыдущих кризисных лет. Экономики есть, что занести в актив. В первую очередь низкую  инфляцию. По оценке  Игоря Николаева, директора Института стратегического анализа ФБК, она будет в районе 2,5%. Такого не было очень давно. И это следовало бы признать серьезным прорывом, если бы не одно но, - это никак не влияет на рост инвестиций.

Хорошо известно, что низкая инфляция способствует их росту. Но ничего подобного сейчас не происходит. Более того, некоторое время назад она была  существенно выше, но при этом капитальные вложения в экономику тоже были больше. Например, в 2007 году рост цен зафиксирован на отметке 12%,  а рост инвестиций составил 23%. Нынешняя ситуация усугубляется еще и снижением нормы накопления.

Низкая  инфляция не увеличивает и доходы населения. Они сокращаются четвертый год подряд. За этот период кошельки граждан в среднем «усохли» на 11%. Спасает то, что это падение протекает плавно, и люди его не всегда быстро замечают. А когда понимают, что их финансы снова пропели романсы, уже что-то делать поздно.

В этом, кстати, кроется одна из причин нашей «победы» над инфляцией. Низкий спрос останавливает рост цен. Если бы товарооборот увеличился приличными темпами, а цены оставались на нынешнем уровне, вот это бы и стало подлинным прорывом в этой сфере. 

В 2017 году в России быстрыми темпами росло потребительское кредитование, по уровню долговой нагрузки мы сравнялись с США. А вот для низкодоходных слоев населения она у нас превысила американскую в 5 раз! 

Другое достижение – возобновился экономический рост. Предполагалось, что он составит 0,6%, фактически – 1,5-2%. Однако к концу года экономика резко нажала на тормоза. Особенно это касается промышленного производства. Так, в октябре отмечен  нулевой показатель, а строительство упало на 3,1%.

Но даже эти скромные успехи дались дорогой ценой. Исчерпан резервный фонд. Не случайно Минфин  выступил  с инициативой объединить его с Фондом национального благосостояния. Хотя в чем смысл этой идеи не совсем понятно, де-факто - осталась только одна кубышка.  

Следует признать, эти резервы помогли смягчить протекание кризиса,  но не смогли подтолкнуть экономику к развитию. Экономический рост неочевидный, с тенденцией к затуханию, констатирует Игорь Николаев.  

Те драйверы, которые тащили, словно бурлаки баржу,  экономику вперед, не смогли обеспечить устойчивый рост. Во многом он был связан со снижением товарных запасов и необходимостью их пополнения. Когда  эта задача оказалась выполненной, экономика стали снижать обороты.

Другие же драйверы оказались еще менее надежными. Инвестиции за III  квартал выросли всего на 1,2%; по сути дела  крупный и  средний  бизнесе испытывают инвестиционный голод. А малый бизнес и без того малый по объему сокращается еще больше.  

Итоги 2017 года закономерны, они обусловлены той внутренней ситуацией, которая существует в экономике. По словам  Олега Вьюгина, председателя совета директоров «САФМАР Финансовые инвестиции», нет ни ресурсов, ни мотивации для экономического роста.

Консервация вместо развития 

Сегодня у нас, по сути дела, сложился особый экономический порядок, связанный с распределением ресурсов. Доминирующий государственный сектор,  который аккумулирует львиную их часть, неэффективен. Он плохо использует то, что получает. В результате у нас низкая производительность труда, отсутствует доступ к мировым финансовым кладовым, низкая потребительская активность. Даже рост потребительского кредитования мало влияет на этот фактор, в основном происходит перераспределение спроса, а не его рост.

В России сложилась система бюрократического или государственного капитализма. При ней вместо конкуренции главным источников благополучия компаний становится административный ресурс, близость к власти. Поменять эту систему сложно, она уже зацементировалась, разбилась на группы по интересам.

Этот процесс особенно активно пошел примерно с 2007 года;  кто оказался ближе к властной кормушке, тот и получил максимальные дивиденды. Но в государственно-монополистической экономике сама экономика вторична, первично в ней распределение. Основная часть мотивации уходит именно на то,  чтобы иметь стабильный доступ к этому крану, а вовсе не на развитие.

Это означает, что большая часть нашей экономики демотивирована,  у нее совсем иные приоритеты. Более или менее нормальную рыночную мотивацию имеет малый и частично средний бизнес. Но этот сегмент слишком слабый, чтобы оказывать серьезное влияние на общую ситуацию. Да и ресурсов ему достается мало. Основная их часть оседает в госкорпорациях, но как там она используется, мы уже описали. Сегодня главной заботой у них является не развитие, а консервация того, что уже накоплено.

 ТЭК и все остальное

Наша власть использует любой позитивный предлог, чтобы заявить о завершение кризиса и начале подъема. Однако, как известно, статистика – дама лукавая. Ее можно повернуть самыми разными сторонами.

В России экономика делится на две большие и неравные части: ТЭК и остальной сектор. И каждая часть развивается по своей траекторией. Если вычесть экономический рост, вызванный увеличением цен на нефть, то получается, что экономика падает 5 лет подряд, констатирует   директор программы «Экономическая политика» Московского Центра Карнеги Андрей Мовчан.

Это связано как со структурными, так и политическими вопросами. У нас хороший урожай, но вывозить зерно в полном объеме невозможно по причине нехватки вагонов и портовых мощностей. Резко снижается экспорт военной продукции с 14 млрд долларов в 2016 году до 6,5 млрд в 2017 году. Из-за санкций западные партнеры не поставляют нам приборы, а заменить их нечем. Вот наше оружие и становится ненужным.  

Для оживления экономика нуждается в налоговой реформе. Правительство регулярно обещает ее провести, и так же регулярно откладывает это делать. Между тем, косвенные налоги у нас постоянно растут. Фискальная нагрузка на зарплату до 325 тыс. рублей в месяц в России выше, чем в Америке.

По мнению экономиста, существует четыре главные проблемы на пути развития российской экономики. Это царящее в ней глобальное недоверие ко всем институтам; высокие административные издержки ведения бизнеса, которые выше, чем в Европе и США; накопленная технологическая отсталость от ведущих стран, с 80-х годов этот разрыв не сокращается; взятые на себя государством излишние социальные обязательства, они позволяют значительной части населения работать спустя рукава, не брать на себя риски.   

Тем же путем

2017 год продемонстрировал, что в стране классический структурный кризис, подводит итог Никита Масленников, советник Института современного развития. Макроэкономические параметры носят неустойчивый характер.  Экономика вышла на предельные рубежи своего развития, дальше в нынешнем состоянии двигаться вперед  она не способна.

Обозначился конфликт между топливно-экономическом комплексом и социальными обязательствами государства, ТЭК уже не способен их покрывать в полном объеме. Например, только для поддержания коэффициента замещения пенсий на уровне 35% требуется ежегодно расти на 3-3,5%.

Прежний экономический курс таких показателей не принесет. Но мы продолжаем идти тем же путем. За 5 лет заморозки накопительной части пенсий экономика не дополучила 3,5 трлн руб. Не меняются межбюджетные отношения, несмотря на накопленные регионами долги в 2,1 трлн руб. Свыше 50 субъектов Федерации имеют дефицитный бюджет.  Это означает, что они не в состоянии предоставлять своему бизнесу никаких льгот. А, значит, его возможности для развития сильно сужаются. 

Несмотря на громкие декларации о развитии цифровой экономики, реальность далека от этих намерений. Опрос предприятий показал, что лишь 30% из них готовы к внедрению новых технологий. Даже у резидентов Сколкова эта готовность находится на уровне 49%.

Результат развития экономики в 2017 году продемонстрировал, что возможность для маневра сократилась, еще ярче высветилась дилемма: либо реформы, либо падение вниз. Но сегодня в России нет настоящего драйвера ни для роста экономки, ни для переосмысления проводимой экономической политики.

Владимир ГУРВИЧ

Источник: rcmm.ru