Незаменимые люди есть

К годовщине того рокового утра стояла такая же золотая сентябрьская осень, и казалось, что здесь, на Барсовой горе, небо особенно синее. Оно беспечно дышало теплотой, взирая на притихших ребят, вставших на лесном пятачке в круг, чтобы немного  побыть со своей учительницей. В это время она всегда встречала их здесь, на своей станции исторической игры, и каждый раз помогала совершить какое-то важное открытие… Её не стало в канун Дня учителя. И в это никак не верилось. Какая-то немыслимая сила в один чёрный миг зачем-то изъяла этого человека из наших жизней. И образовала такой тягостный вакуум, что трудно дышать даже год спустя.

ЕЙ НЕЛЬЗЯ БЫЛО НЕ СТАТЬ УЧИТЕЛЕМ

     Это наследственное. Евгения Ивановна Нестёркина, в девичестве Чекулаева, была дочерью незаурядных людей, из тех, что приходят в педагогику по призванию и самоотверженно следуют ему всю жизнь. Её детство прошло под семейное чтение русской классики вслух, рядом с детьми из блокадного Ленинграда, привезёнными в детский дом, где работала мама, и почти всегда гостившими в их доме. В любую погоду мама преодолевала многие километры пешком, бывало, по колено в ледяной воде, чтобы на собственных плечах доставить в детдом раздобытый реквизит для какого-нибудь детского праздника. Кстати, Женя должна была появиться на свет под Новый год, но на всю новогоднюю неделю были расписаны утренники, на которых женина мама играла обожаемого детворой Дедушку Мороза. И она горячо молилась о том, чтобы успеть провести все праздники. С последней ёлки её и увезли в роддом: так дочка и родилась на Рождество.

     С шести лет Женя за компанию с подругами пошла в школу, а семиклассницей уже сумела провести урок, заменяя маму. И, конечно, зачитывалась трудами Макаренко, мечтая стать студенткой Казанского университета. Здесь учились Ленин, Толстой, Бутлеров! - с благоговением подумала Евгения, узнав, что поступила, при гигантском конкурсе 25 человек на место. Ну, а дальше понеслись бойкие студенческие годы: сессии, студотряд по спасению исторического Свияжска, экспедиции по изучению потрясающей древней иконописи...

ПРОЗА ЖИЗНИ

настигла Евгению в нижнекамском профучилище, куда она поступила по распределению. Показалось, что не сможет, что это не её, что не знает, как «дать всего Толстого за одну пару»… И снова помог опыт мамы.

     - Она прислала мне такое мудрое, доброе, нужное письмо, что я устыдилась своего малодушия и решила пройти через всё, выдержать всё, но не сворачивать со своего профессионального пути, - вспоминала потом Евгения Ивановна…

     И в последующие годы судьба ещё заставит её удостовериться в верности выбора. Как один миг пролетели восемь лет на рабфаке, курсах для абитуриентов из числа заводских рабочих. После его расформирования  подались они с подругой на самое перспективное и престижное в то время поприще – в социологическую службу громадного химкомбината. Заграничные поездки, интересные встречи, передовой край науки… Но обессиленная после суматошного дня, самым буквальным образом плакала перед книжной полкой, прося за своё предательство прощения у друзей, без которых ничто не мило. Так она поняла, что будет исключительно преподавать словесность, причём где угодно. Между прочим, талантливого молодого педагога к этому времени уже заприметили в горкоме партии. И настоятельно «рекомендовали» перейти на партийную работу, от которой отказываться было, мягко говоря, не принято, но…

«СОЛДАТОМ БЫТЬ, ПРОСТО СОЛДАТОМ!»

- нашлась перед обескураженными партийными инструкторами тогда Евгения Ивановна, сформулировав словами Пьера Безухова, по сути, своё кредо на всю жизнь, на которое натыкались и другие попытки куда-нибудь её «выдвинуть»… Сама же «рядовая» учительской гвардии передислоцировалась в Западную Сибирь: коллеги слали из Сургута восторженные письма. Со свойственной ей самоотдачей взялась за работу в Сургутском профучилище №40 (сегодня это подразделение Сургутского политехнического колледжа), стараясь  разыскать путь к каждому сердцу. И это Евгении Ивановне удавалось как никому другому: после нескольких занятий в кабинете, ставшем литературным салоном, подростки начинали читать и декламировать произведения, в которые они влюблялись.

     - Для нас это был совсем не профильный предмет, но он стал любимым, - вспоминает выпускница ПУ-40 Марина Карпович. – Как и Евгения Ивановна стала любимым учителем. Благодаря ей я поняла, что наша литература – это не просто набор неких сюжетов, а настоящая школа жизни, формирование ключевых смыслов, без которого невозможно состояться как личность.

     - Её хотелось слушать часами, она умела просто завораживать рассказами, чтением произведений, - вспоминает выпускница СПК Анна Шутова. – Благодаря Евгении Ивановне я полюбила «Скифов» Блока. Во всё она вкладывала столько души, столько сердца, что мы всегда ощущали её поддержку. И в те моменты, когда все уставали, когда что-то не получалось, хватало лишь одного её взгляда, чтобы взять себя в руки и идти вперёд, будь это исторический поход или подготовка выступления.

     - Для меня Евгения Ивановна была человеком, который обязательно поддержит в трудную минуту, лучше, чем любой психолог, - вспоминает ещё один выпускник Евгении Нестёркиной Максим Суслов. – Всех знала по имени, была в курсе дел каждого, принимала человека таким, какой он есть. И говорила с нами о вещах, которые помогали нам взрослеть духовно. Когда на меня навалились личные проблемы, я сразу обратился к ней за советом, как к старшему другу, и мне никто бы так не помог, как она.     

    - Меня всегда поражало, как это возможно так любить людей и оставаться таким добрым и тихим человеком даже в самых драматичных ситуациях, - добавляет выпускник Евгений Павиланис. – Когда мне нужно принять какое-то сложное решение в жизни, я представляю, как бы поступила Евгения Ивановна, и в итоге поступаю по совести.

     - Педагогика – особенная профессия. Качество работы педагога возможно оценить лишь спустя годы – по тому следу, который он оставляет в жизнях своих учеников, - говорит директор СПК Вадим Шутов. - Когда Евгении Ивановны не стало, проститься с ней пришли выпускники, запомнившие её уроки на всю жизнь, многие говорили о том, что опыт общения с ней повлиял на их самые важные решения.

БОЛЬШЕ, ЧЕМ УЧИТЕЛЬ

     На самом деле это было непостижимо. Самые шумные и «отвязные» студенты даже не в присутствии, а при одном упоминании о ней на глазах взрослели и преображались. Знаете, как приятно смотреть на молодые одухотворённые лица? Тем более что сегодня их немного… Она действительно была человеком, рядом с которым невольно становишься лучше, неосознанно стараясь соответствовать её неистребимой вере в людей. У неё был редчайший дар смотреть на мир удивительно чистыми глазами, как-то умудряться жить над бытовым, житейским, материальным слоем нашего бытия. Хотя проблемы на неё валились, что называется, со всех сторон: они никогда не становились для неё чем-то главным, не нарушали её какой-то своей внутренней тишины. А сколько педагогов в Сургуте, которым в трудную минуту помогло её слово! А скольким родственникам и знакомым она умудрялась помогать и словом делом… Собственно, если бы я не знала этого человека, я бы, наверное, так и не поверила, что это в самом деле возможно – жить по Заповедям. Так что Евгения Ивановна – реально и мой учитель тоже.  

     - Евгения Ивановна ещё в начале 90-х настойчиво говорила о том, к чему отечественная педагогика подошла только сейчас, - вспоминает методист лицея №1 Надежда Белик, знавшая Евгению Нестёркину по городскому методическому объединению. – В те годы было не принято упоминать о том, что «наша литература – это развёрнутое Евангелие», что это душеобразующий предмет, позволяющий сформировать те необходимые нравственные ценности, которые станут опорой для ребят на всю жизнь. И Евгения Ивановна отстаивала свои убеждения вопреки тогдашней конъюнктуре.

     В то время педагогу необходимо было определённое мужество, чтобы быть

«НЕ В ТРЕНДЕ»

     Высокая миссия учительства спешно низводилась до образовательной услуги, образование, с обязательным духовно-нравственным воспитанием, ужималось до урокодательства. Ну, а всё, что касалось нашей традиционной духовности, попадало в опалу и вызывало у множества чиновников болезненное раздражение. Наверное, потому, что лично им не приходилось воочию видеть последствия перестроечной смуты умов: поколений подростков, впитывающих исключительно рыночные «ценности».

     Увы, нет такого прибора, который измерил бы, сколько юных душ оттаяли под тихий голос Евгении Ивановны. Но для того, чтобы превратить для этих ребят каждое занятие в откровение, а не упакованный на конвейере урок, ей приходилось задействовать самый ценный ресурс, собственную душу, а это как правило чувствуют и понимают даже самые трудные дети… И, без всякого преувеличения, все свои силы, всё время, каждый вздох, потому что такие люди просто не умеют не жить своим делом, на пределе.

     Предел оказался ближе, чем ожидалось, когда врачи озвучили свой страшный вердикт: если не уйдёте из профессии немедленно, вас ожидает полная слепота. Казалось бы, судьба ударила под дых. Но Евгения Ивановна не сомневалась: та тишина, которая внутри, ещё подарит ей второе дыхание. И осталась в колледже… Одному Богу известно, каким образом педагог дополнительного образования Евгения Нестёркина могла организовывать уникальные по своей силе мероприятия, составлять многоплановые, философские, но понятные ребятам и любимые ими литературно-художественные сценарии – без возможности лишний раз заглянуть в книгу, без интернета...

     Это был изумительный анахронизм. Евгения Ивановна не знала компьютера. А ещё ей так шли эти длинные юбки и романтичные шляпки, она была явно из поколения, для которого старомодное слово «служение» было определяющим в жизни. В общем, производила Евгения Нестёркина впечатление не совсем современного человека, как и её коллега и верная соратница Надежда Мунтян. Но при этом им удалось создать целый ряд настолько инновационных, по самым современным меркам, проектов, на стыке литературы и истории, настолько своевременных, востребованных и действенных, что самым продвинутым экспертам остаётся лишь изумляться. «Три ратных поля России в Сургуте» и «Диалоги о семейных ценностях» родились в СПК, стали городскими и уже выросли за пределы региона.

…И НАМ ДАЁТСЯ БЛАГОДАТЬ

     Правда, когда всё только начиналось, это было так несовременно: глубокая древность, «неактуальные» ценности… Не приветствовались ни историческая героика, ни патриотическая тематика: нетолерантно, знаете ли. Страна толерантно взращивала молодёжь, чужую собственной Родине, пока в Сургутском колледже ребята изучали уроки отечественной истории в своём формате, разработанном своеобразной творческой лабораторией Евгении Нестёркиной и Надежды Мунтян. Сопоставляли сегодняшние реалии с событиями Великой Смуты и решающих сражений, находя причины наших бед и побед, прежде всего духовного порядка. Говорили о самом главном для каждого –  источниках проблем и счастья в личной жизни, о нравственном выборе в сегодняшнее время.

     - Трудно жить, наверное, во все времена было, - рассуждала в те дни Евгения Ивановна в интервью своей коллеге Ирине Ситниковой. – Будь это эпоха лихолетий, когда головы летели направо и налево, или на Куликовом поле, или в сталинские времена… Всегда были страшные жизненные ситуации, но тем не менее люди делали выбор в пользу добра. Наше время скорее коварное: борьба добра и зла тонко завуалирована, границу между ними сегодняшним шестнадцатилетним бывает трудно разглядеть, трудно не упасть. «Ты этого достойна», «Вкуси это», - призывают соблазны сладким голосом в глянцевых журналах, на телеэкранах, в интернете. Так что на педагоге лежит ответственность – показать ребятам оттенки границы добра и зла, не зря в Евангелии сказано: не каждый делайтесь учителем… Я надеюсь хотя бы немного повлиять на души ребят, хотя бы на душевном уровне, а о духовном мы даже мечтать не смеем, «нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся»... Мир будет держаться, пока есть в стране нашей монастыри, пока живы старцы, пока каждый из нас не прекратит работу, ссылаясь на занятость, болезни или старость. Просто нужно ставить и ставить свою свечу…

     Три десятка лет Евгения Нестёркина отдала училищу, а затем колледжу. Она была педагогом, способным на невозможное, и лёгких путей никогда не искала. В свою последнюю экспедицию с участниками проекта «Три ратных поля» она поехала не смотря на серьёзные проблемы со здоровьем, как и всегда. И, рассказывают ребята, не показала этого никому. Напротив, по своему обыкновению была всё той же тихой, влюблённой в поэтическую и историческую Россию, щедрой на душевное тепло Евгенией Ивановной.

     - Людям с такой чистой душой открывается больше других в этом мире, - говорит педагог СПК Надежда Мунтян. – Поэтому оставалось только поражаться, насколько глубоко видит какие-то моменты Евгения Ивановна в произведениях, событиях. К ней обращались за советом, за поддержкой. И так укрепить в вере и надежде в тяжёлый момент могла только она, с таким тихим голосом, но такой мощной силой слова, что легко доходило до сердца. Я, как и многие другие, чувствую её поддержку и защиту даже сейчас. Поэтому наши ребята из проекта «Три поля» в этом году посвятили свой исторический слёт Евгении Ивановне Нестёркиной.

                                                                    Наталия Безымянная

Источник:

АУ "Сургутский политехнический колледж"